Одинокая арабская толпа

Сами Махрум (Sami Mahroum)

 

Перевод  Ka-Journal

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  Культурные «нулевые точки» имеют важное значение, поскольку они служат в качестве разделительной линии — четкой демаркации  «до» и «после»,  которая имеет фундаментальные последствия для развития частной и общественной жизни. Поэтому поучительно рассмотреть последствия концепции арабского мира Кастро-Гомеса. Действительно, можно утверждать, что большая часть бед региона обусловлена отсутствием коренной «нулевой точки», на которую может крепко опираться современная культура.
  В своей книге The Lonely Crowd американский социолог Дэвид Ризман определил три широких типа культур: культуры, движимые  традицией и для управления прибегающие к унаследованным ритуалам, нравам и ценностям; культуры, движимые внутренними ценностями, в которых люди ведут себя сообразно норм , определенных для самих себя; и культуры, движимые другими культурами,  которые реагируют в основном на внешние нормы и влияние современников.
  Основополагающая работа Ризмана имеет особый резонанс в арабском мире сегодня, где рост уровня грамотности и стремительное развитие коммуникационных технологий породили водоворот конкурирующих культурных нарративов, в котором три типа культур конкурируют в стремлении определить будущее региона.
  Как ни странно, именно сочетание повышенной грамотности и современных технологий раздуло пламя конфликта между двумя типами «реформаторов» — религиозными просветителями и западно-ориентированными  модернизаторами. Воспользовавшись способностью  к массовому производству и мгновенному распространению древних религиозных текстов и литературы происходящей из Запада, эти два лагеря  сошлись в битве  за сердца и умы в традиционных обществах. Тем временем, по данным ливанского издателя Самар Абу-Зейда,  религиозные книги являются одними из самых скачиваемых произведений литературы в арабском мире.
  Беда в том, что большинство религиозных текстов, которые читаются сегодня в арабском мире, обращены к аудитории  специалистов, которых уже не существуют. Таким образом, как и предупреждал Ризман, эти тексты зачастую  неверно истолковываются .  Люди и времена, для которых эти тексты были написаны, полностью отличаются от людей, читающих их сегодня.
  Правоверные мусульмане, конечно же, имеют свою собственную нулевую точку: в 610 году архангел Джабраил (Гавриил), явившись к Мухаммеду, надиктовал ему первые стихи Корана. С тех пор многие мусульмане считают себя носителями праведной истины и морального видения,  которое имеет приоритет над всеми остальными.
  Это неизбежно поставило религиозных просветителей в оппозицию ко второму культурному типу, борющемуся за первенство в арабском мире: внутренне-направленным модернистам, с высшим западным образованием, которые считают декларацию Декарта собственной точкой отсчета . Эти арабы — часто находящиеся в экономической элите — читают, восхищаются и потребляют продукты культуры, которая несмотря на свою провозглашенную приверженность «общечеловеческим ценностям» по-прежнему остается сугубо  евроцентристской и управляемой христианской интеллектуальной традицией. В результате они все чаще  чувствуют себя отверженными, как дома, так и за рубежом.
  Последняя из трех  соствляющих арабской культуры,  которая направлена на другие общества, является, пожалуй, самой распространённой: это те, кого Ризман бы назвал «одинокой арабской толпой». Свободные от корней или традиций, они находят убежище от конфликтов, которые их окружают, в поверхностности, стремятся найти удовлетворение в потребительстве, карьере и образе жизни. Их нулевая точка — это последний крик моды.
  Эта культурная турбулентность объясняется — по крайней мере, отчасти — отсутствием современных доморощенных интеллектуальных традиций, способных обеспечить арабским обществам внутренний компас, основанный на собственных ценностях и современных перспективах. Этот культурный вакуум  наиболее очевидно проявляется   в несоответствии между уровнем читаемости в регионе  и предложением его издательской индустрии.
  Египтяне в среднем тратят на чтение 7,5 часа в неделю. Для сравнения, в Соединенных Штатах  этот средний показатель составляет пять часов и 42 минуты. Однако в 2012 году, по словам Абу-Зейд, весь арабский мир и его 362 миллиона. жителей произвели чуть более 15 тысяч книг — столько же, сколько и Румыния (с населением в 21,3 миллиона человек), Украина (45,6 миллиона) или американское издательство Penguin Random House. Если  арабский мир хочет поддерживать подобные пропорции к количеству населения, то ему придется в будущем публиковать в 10-20 раз больше наименований книг, чем сегодня. 
  Преобладание старых религиозных текстов и работ западного производства оставили современных арабских читателей поляризованными, без собственной нулевой точки.  Как это не парадоксально, но рост грамотности и внедрение современных технологий способствовали не только интеллектуальному росту, но и региональной розни . Неслучайно Ливан, одна из первых стран в регионе, где  существенно вырос уровень грамотности,  стала первой же страной ,  в которой началась гражданская война. Если арабские и мусульманские общества не восстановят,  не оживят, и, в некоторых случаях, не создадут свои собственные современные интеллектуальные традиции, то результатом  станет культурный дрейф или, еще хуже, продолжение кровавого гражданского раздора.